Отцовская вера

Воспоминания военных лет... интересно...

Мой отец Александр Александрович Козлов родился 19 января 1900 года в Костромской области в городке Кологрив. В его семье было пятеро детей. После смерти мужа бабушка Варвара Ивановна Козлова собрала детей и уехала жить в Москву.

В свое время бабушка окончила Пансион благород-ных девиц в Кологриве. Ее сын, мой отец, тоже получил образование. Он окончил гимназию в Москве, пошел работать продавцом в книжный магазин Пашкова. Он был знаком со многими политиками того времени. До войны у дома нас была книга Бонч-Бруевича. Отец очень ей дорожил. Нас ругал, чтобы мы ее не брали, не читали. Мне одна родственница немного говорила про отца, что он принял какую-то протестантскую веру. Эту веру в Россию привез из Германии хозяин магазина еще в 19 веке. Я думаю, что все работники магазина тогда приняли евангельскую веру.

В 1918 году отец пошел служить в Красную Армию добровольцем. Был командирован после войны в Царицын — Сталинград.

Вступил в партию большевиков, женился и остался жить в городе. Нам, детям, ничего о своей вере он не говорил.

Весной 1937 года в Москве расстреляли брата отца, всех сестер уволили с работы и забрали квартиры, выгнали всех в общежитие. Потом дошла очередь до отца. В 1940 году пришли два милиционера и увели его. Мы, пятеро малых детей, остались без копейки, без кормильца. Вечером в этот день отца увезли в Воркуту строить железную дорогу. Меня мать отдала своей сестре.

В 1942 году 23 июля немец разбил Сталинград, особенно досталось центральному району, ни одного целого дома не осталось, весь город превратился в руины. Все большие заводы расположены были по берегу Волги, и их враг стремился бомбить, но заводы защищали солдаты и рабочие. Много немецких самолетов-бомбардировщиков рухнули в Волгу. День, как помню, был пасмурный, но кресты было видно хорошо.

Весь город и вода горели. На берегу в центре города стояли нефтяные хранилища, много баков. Фашист первым делом их бомбил. Нефть, керосин, бензин … все текло в Волгу, вода горела на большом расстоянии, пламя было до неба.

До этого люди жили обычной жизнью: учились, работали, женились. Никто не ожидал, что такое будет. Бомбежка могла начаться в три часа дня и закончиться в восемь вечера. Люди бежали как муравьи, куда глаза глядели. В основном бежали в сторону реки. Старались спрятаться в лодки, пароходы, баржи, те отходили от берега, а их немцы бомбили. И все это уходило на дно реки.

Помню, как тетя отправила меня молоко отвезти врачу, а примерно через полчаса началась бомбежка. Я дошла до берега, увидела фашистские самолеты и спряталась в больших деревьях. Мне тогда было 12 лет. Когда немного утихло, я побежала домой к матери. Она не знала, жива ли, я не знала, живы мои родные. Моя семья оказалась жива, она находилась в блиндаже.

Потом вернулись самолеты и бомбили нас. Мать взяла нас и увела в другое убежище. Когда вернулись в дом, все было разгромлено.

Наступали холода, еды не было, одежды тоже, людей было так мало, что казалось, что все вымерли. Тетушка эвакуировалась за 100 км от нашего дома — многие тогда эвакуировались.

Мы сильно голодали. Особенно тяжело было маленьким детям. Мне еще как-то удавалось доставать еду. Я ходила по воинским частям, чистила там картошку. Один командир даже попросил меня сшить одеяло, дал мне материал, вату. Я сделала.

А потом в конце сентября немцы пришли в город. Очень тяжелой была борьба за Мамаев курган, там погибло очень много солдат. Бывало, пойдешь за водой на речку, а с кургана начинают снаряды бросать.

Где только я не была, где только еду не доставала. Помню, лазила даже в люк за горелой пшеницей. Часто ходила за 60 км, даже за 100 км и просила еду.

Немец старался нас уничтожить, пускал снаряды прямо в дома, осколки в нашем доме были везде. Но Господь нас хранил.

Помню, как уходили воинские части, стало тише. Но холод и голод остались с нами. В нашем сарайчике жили крысы. Мы их боялись, а они – нас.

Однажды я услышала гул самолетов, выскочила во двор раздетая и спряталась под крыльцо, а малышей спрятала под кровать. Самолеты летели прямо на нас, стали пикировать через Волгу на Сталинград. Я увидела звезды на самолетах. Мы дети повыскакивали кто откуда и стали руками махать, плакать и смеяться. Это день был солнечный и теплый. Мы насчитали 32-36 самолетов. Несколько раз они улетали и возвращались. Мы видели, как они сбили несколько фашистских самолетов, которые падали в Волгу. Матушка-Волга всех принимала – и немцев, и русских.

Наступил февраль 1943 года. Кушать стало совсем нечего. Начались болезни глаз, рук. Чистой воды не было, колодцы все были завалены, а в реке – лед. Мы не мылись месяцами. Появились вши, блохи, клопы.

Как-то мы узнали, что на окраине Сталинграда стоит баржа с моченой пшеницей. Мы с матерью взяли салазки и пошли к барже.

Действительно, там была пшеница, я залезла в баржу и стала подавать матери ведра с пшеницей. Так мы набрали целый мешок. Домой мы пошли берегом, решив посмотреть свой город, во что превратили фашисты. От города остались одни руины.

Солдаты убирали покойников и делали пешеходные дорожки за саперами. У берега была вода, но она была розовой от крови сражения. День выдался теплый, но пасмурный. Мы дошли до центра города и свернули на левый берег, а там — мертвые немцы на льду.

В это время начали искать дезертиров. По разбитым домам, подвалам находили молодых парней. Все они пошли под трибунал.

Приехала наша кормилица тетя Шура, мои братья были как ходячие скелеты. Меня тетушка опять взяла к себе жить. Через три месяца нам стали выдавать хлеб по карточкам – 100 граммов.

В конце 1943 года приехал отец из Нижнетагильского госпиталя. Без левой руки. Устроился работать в Речпорт, где работал и раньше. Господь нас сохранил, хотя мать была безбожницей. Отец всю жизнь любил книги. Я сейчас, будучи верующей, поняла, что он когда-то был верующим, хорошо знал Библию, молитвы. Но в то страшное время нельзя было говорить о духовном мире, особенно в семье партийного.

Оказалось, что отец не был виноват, что его арестовали в 1940 году. Когда немец подошел в Ленинграду, отца отправили в штрафной батальон. После ранения его отправили в госпиталь в Нижний Тагил.

Прошло время. 
В конце 1981 года отец болел, был лежачий, ноги совсем не ходили. Мать тоже была лежачая, но по комнате ходить могла. Последние месяцы они жили у меня. Однажды вечером прихожу, а мать говорит, что вечером умрет. Я была измучена на работе, в частном доме одна с ними, крепко уснула. А, проснувшись в 6 утра, стала собираться на работу, подошла к родителям, а мама мертвая лежит. Через девять дней после похорон матери я пришла с работы, а отец сказал, как и мама, что сегодня умрет. Вместе мои родители прожили 60 лет. Я увидела, что отец отходит в мир иной, и спросила его, как он смог спастись в Воркуте на железной дороге, на войне под Ленинградом, как мы смогли выжить в Сталинграде. Отец сказал: «Со мной всегда был Бог». Он прожил тяжелую жизнь. Мы дети, ничего не знаем о его отце, матери, братьях, сестрах. Он все унес с собой в могилу.

Р. А. Калинина

взято здесь

Вам понравилось сообщение? поделитесь с друзьями в соц.сети. Спасибо.

Вы хотите оставить комментарий, но не знаете, КАК? Очень просто!

- Нажмите на стрелку рядом с окошком Подпись комментария.

- Выберите Имя/URL (это лучше, чем анонимно)

- Наберите своё имя, строчку URL можете оставить пустой.

- Нажмите Продолжить

- В окошке комментария напишите то, что хотели

- Нажмите Публикация

Спасибо вам!